Двумя стройными рядами фонари уходили вдаль по краям дороги и смыкались в точку где-то на пределе видимости.

"Когда твой кругозор сужается до размеров точки, эту точку называют точкой зрения," — всплыло откуда-то из глубин памяти.

По обеим сторонам от дороги темнел довольно густой, не освоенный еще грибниками и дачниками лес. Такие леса обычно называют дремучими. У самого начала лесной дороги, освещенной фонарями, стоял главный Герой этого несуразного повествования. Откуда он здесь взялся — по сути не важно. Важно — зачем. Главный Герой был занят поисками собственного счастья и, надо сказать, не особо преуспел в этом начинании.

Вот так стоял он и размышлял о точке зрения дороги и кругозоре фонарей. Не придя к какому-либо конкретному заключению, он решил прекратить это бесполезное занятие и осмотреться.

В лесу было тихо, и фонари тщетно пытались рассеивать темноту между деревьями. Возможно с какой-то определенной целью, а может и просто так, главный Герой сошел с дороги и, протиснувшись между двумя бетонными столбами, ступил в чащу. Как оказалось при ближайшем рассмотрении, темнота была не такой уж темной. В частности, совершенно отчетливо различались стволы деревьев, а также стоящие между ними кровати. Последние чрезвычайно заинтересовали главного Героя. Он обошел несколько из тех, что были поближе, и обнаружил, что в них совершенно спокойно спят люди.

"Что ж, вполне приличное место для отдыха. Ветра нет, зимы нет, дня нет — сплошная теплая летняя ночь. Спи, сколько влезет. Интересно только, много ли в них влезает."

Судя по всему, влезало в них очень много. В лесу ничто не шевелилось, кроме нашего главного Героя.

Подойдя к одной из кроватей, он сдернул одеяло с пухлого румяного мужика и стал ждать реакции. Реакции не последовало. Мужик немедленно покрылся новым слоем одеяла, словно коконом, а прежнее, упав на землю, тут же рассыпалось на сухие пожелтевшие листья и стало медленно превращаться в перегной.

"Дорогу бы спросить..." — подумал было главный Герой, — "А чего я, собственно, жду?" — и обратился непосредственно к дороге.

— Слушай, дорога, я тебя спросить хотел.

Похоже, в этом сонном царстве дорога тоже не слишком любила бодрствовать. После нескольких всхрапов и всхлипов ее речь приветливостью не отличалась.

— Чего тебе?

— Дорога, а ты куда?

— Иди — узнаешь.

— А далеко идти-то?

— А это — как пойдешь. Можешь месяц идти, можешь год, а можешь и за три шага управиться. Тут всякие ходили, да только устали все, умаялись. Спят вон.

— Ну так и ты спи. Я тебя особо отвлекать не хотел, — сказал главный Герой с твердым намерением пройти эту сонную дорогу не больше, чем за три обещанных шага. Проспать здесь остаток жизни ему совсем не улыбалось, и он пошел.

Уже к концу второго шага он понял, что его не обманули. Лес уносился назад с лихорадочностью пулеметных выстрелов. Фонари сливались в красивый пунктир, как от трассирующих пуль. Но на третьем шагу его ждала неожиданность. Дорога, как он и ожидал, закончилась, но сделала это как-то слишком незатейливо и бесцеремонно. Она закончилась обрывом, в который не замедлил свалиться наш главный Герой.

На лету он подумал, что, все-таки, точка зрения дороги с его точкой зрения полярно не совпадают. Потом подумал еще о чем-то, потом еще... Полет не прекращался, и главный Герой, погруженный в свои мысли, уснул. И только под сердцем кольнуло : "Боже..."

Проснулся он дома у своей бабушки. Продрав глаза, он понял, что спит не на диване, а на раскладушке рядом с буфетом. Это оставалось непонятным, так как диван стоял неподалеку совершенно пустой.

"Интересно, я проснулся, или мне это только снится?" — додумать эту мысль до конца главный Герой не успел. Над ним стоял отец.

— Ты что с собой возьмешь? — спросил папа. Это следовало понимать так, что они куда-то едут. Наверное, на дачу, решил главный Герой и, увидев на буфете коробку, заявил :

— Да вот эти семечки, — и сразу подумал : "Похоже, я все-таки сплю. Бред какой-то."

Отец беспрекословно сунул в сумку коробку с семечками, а потом запихал туда же пакет с конфетами "Грильяж".

Весь путь до дачи стерся из памяти главного Героя. Прибыв на место, он понял, что отец до дачи не доехал. Он был совсем один в пустом светлом доме, день был солнечный, и на душе было просторно и свежо.

Как раз в это время в окно влетел Топсон.

"Зачем это все? Зачем я езжу куда-то каждый день, зачем возвращаюсь? Ну посмеюсь я сегодня, завтра, ну послезавтра. А потом опять ночь — посмотришь в окно, покуришь... Диван, магнитофон... Больно! Меня же никто не любит. Кому я нужен?! Да никому! Ну поживем мы еще недельку, подержимся друг за дружку. А потом? Что потом? Пусто, гадко. За что мне это?!!

Шприц где-то валялся. Пару кубов воздуха в вену... Даже не заплачет никто.

А зачем?.. Да что же делать-то?!! "

Топсон с неудержимым оптимизмом кружил вокруг его головы, деловито жужжа. Он был в синем пиджачке и зеленых штанишках, на голове удобно сидел маленький котелок. Крылья у него были, как у мухи, а сам он был чуть больше большого шмеля.

Главный Герой подобрался, почувствовав начало новой игры. Он быстро схватил с кушетки большой ватный матрас и стал пытаться сбить им Топсона на пол. Матрас был тяжелый, однако уже после третьего взмаха Топсон шмякнулся о стенку, скатился вниз и тихонько уполз под кровать.

Над ухом главного Героя снова послышалось жужжание. "Это Сипсик," — догадался он и обернулся к окну. Сипсик был в рыжей тельняшке, отчего очень походил на осу. Даже лицо его с вытаращенными глазенками было сродни осиному. Главный Герой попытался было поиграть с ним в матрас, но Сипсик, моментально сообразив, в чем дело, ретировался на свежий воздух.

"Неинтересно," — подумал главный Герой и вспомнил о Топсоне, — "Что-то он долго не вылезает. Может, я его ушиб?"

Мысль была вполне разумной, учитывая размеры матраса. Но тут спасительная идея избавила главного Героя от заботы о здоровье его летающего соперника : "Он, наверное, играет в прятки!" — и он радостно полез под кровать. И только под сердцем кольнуло: "Боже, что..."

Только что прошел дождь. Главный Герой стоял перед своей дачей и смотрел на мокрые стены. "Надо вытереть," — подумалось ему, и он пошел искать тряпку.

Под домом тряпки не было, только какое-то сгнившее, грязное рванье. Он попытал счастья на крыше, но в него тут же запустили яблоком с соседнего участка. "Не к добру," — решил главный Герой и стал слезать. Атмосфера вокруг как-то недобро сгустилась, в воздухе висело что-то напряженное и закрывало солнце, создавая иллюзию затмения. "Пойду, за забором посмотрю," — он вышел за калитку и влез в мокрые кусты. Там лежало много тряпок, и он как раз выбирал ту, что получше, когда приехали его бабушка и дед. Как раз напротив того места, где он сидел, у бабушкиной коляски отвалилось колесо. Она стала прилаживать его на место, отгоняя деда, который горел желанием помочь, но мог только, в лучшем случае, уронить коляску. Главный Герой полез из кустов, догадавшись, что дом ему сегодня вытирать не придется. Появилось ощущение чего-то не свершенного, и он окончательно вымок, продираясь сквозь ветки.

У бабушки на лице проступило тревожное удивление : "Ты что тут делаешь?"

— Все нормально, — невпопад ответил главный Герой, провожая взглядом удаляющихся стариков. Он пошел в сторону станции, чувствуя себя совершенно по-дурацки, когда его догнали друзья.

Они шумели, смеялись, пили пиво и очень радовались, что нашли его. Он тоже улыбнулся и сказал : "Поехали отсюда."

Все с радостью поехали. В электричке они заняли отдельное купе с очень длинными лавками. Откуда в электричке купе, совершенно не интересовало главного Героя. Ему становилось все тревожнее.

Допив пиво, почти все ушли в тамбур курить, и главный Герой обнаружил, что лежит под кучей каких-то ужасно теплых одеял и трясется от холода. Он попробовал встать — не получилось. То ли одеяла были тяжелые, то ли он совсем ослабел, но даже голову он мог поднять с большим трудом. Он сконцентрировал все свое внимание на окне.

Во-первых, под окном висел кусок стены. Самый натуральный обломок бетонной панели из его комнаты. Он точно знал, что это стена его комнаты, так как, не считая до боли знакомых обоев, на ней висело несколько его рисунков в том же порядке, что и дома над кроватью.

"Может, я сплю до сих пор?" — подумал главный Герой, — "Нет, не бывает во сне все так четко. Я же вижу каждую деталь — это я рисовал. Не к добру."

Во-вторых, за окном проплывали какие-то винзаводы и атомные реакторы вперемешку с маленькими хуторами. Он хорошо помнил путь до своей дачи и, соответственно, от дачи — тоже. Такого там и в помине никогда не было. "Куда это мы едем?" — забеспокоился он, — "Ничего не понимаю."

В-третьих, у окна сидела знакомая девушка.

С огромным трудом оторвав голову от полки и взглянув на нее мутными глазами, он собрал все силы и выдавил :

— Слушай, скажи, пожалуйста, куда мы едем?

Не глядя на него и не меняя выражения лица, девушка словно вынесла приговор:

— На дачу.

Он свалился обратно на полку, успев подумать, что это не правильно, что они только что оттуда, что так не бывает, что так не честно, после чего сознание его окончательно покинуло. И только под сердцем кольнуло: "Боже, что я делаю?!"

Он вошел в квартиру и посмотрел на часы. Было 7:29. "Отстают уже третий день," — подумал главный Герой и подвинул минутную стрелку вперед на одно деление. Время вошло в привычную колею и не спеша занялось ходьбой на месте.

Он открыл шкаф, сорвал с грядки огурец и, смачно хрустя, пошел в ванную. Там он набрал в рот воды, вернулся и выплюнул ее на потрескавшуюся уже землю. "Уже неделю дождь обещают. Так и без огурцов остаться можно,"  — главный Герой закрыл шкаф и снял телефонную трубку:

— Скажите, сегодня дождь будет?

— Да, в семь тридцать две, — было такое впечатление, как будто там ждали только его звонка и теперь могли с чистой совестью идти по домам.

— Спасибо большое, — сказал он коротким гудкам и посмотрел на часы. Пол-восьмого. Стоят точно.

Он вышел на кухню. Посередине ее стоял холодильник и гудел. "Все бы тебе гудеть," — подумал главный Герой и открыл холодильник. Внутри лежала одинокая записка : "Нравится, вот и гудю." Он взял карандаш и исправил "гудю" на "гужу". Потом подумал еще и открыл поддон. Внутри было накарябано: "Умник, тоже мне!". Главный Герой плюнул и закрыл холодильник. Тот сразу загудел вдвое сильнее. Главный Герой смерил его презрительным взглядом и открыл окно.

За окном стояло зеркало. Из зеркала на главного Героя уставилось его отражение. Некоторое время они таращились друг на друга, потом отражение скорчило гримасу и захлопнуло окно. "Ё-пэ-рэ-сэ-тэ!" — возмутился главный Герой, — "совсем от рук отбились," — и снова потянул на себя оконную ручку. За окном стоял утюг. Он тупо посмотрел на эту вещь и аккуратно, с каким-то тихим злорадством, столкнул его вниз. Утюг скрылся из виду с тихим свистом. Главный Герой покачал головой и ушел в комнату.

Там он достал папиросу и закурил. В дверь позвонили. Он затянулся и пошел открывать. На пороге стояла ночь.

— Чего пришла?

— А куда ты без меня?

— Никуда. А чего мрачная такая?

— А где ты видел не мрачные ночи?

— Говорят, бывают. Белые.

— Вот когда найдешь себе белую, там и поговорим. А пока дай войти.

Он дал. Войдя в квартиру, ночь всхлипнула и разлилась. Главный Герой вдохнул ее, снова закурил и вернулся на кухню. Там стояла табуретка. Он сел и, глядя на огонек папиросы, выпустил струйку дыма в потолок. Он знал, что сейчас в открытом окне появится она.

— Здравствуй. Я вернулся. Можно, я останусь с тобой? Я не хочу больше уходить.

— Здравствуй. Знаешь, мне есть, с кем быть. Но, если честно, я рада.

— Опоздал. Слушай, а можно, я просто буду рядом? Ты меня даже замечать не будешь. Но вдруг тебе понадобится помощь? Меня не надо звать. Я приду сам. Мне так надоело быть где-то. Я хочу остаться здесь.

— Правда?

— Ты же знаешь.

— Спасибо.

— Не за что, — сказал главный Герой, но окно уже закрылось. Он бросил бычок в урну и вышел на улицу.

Солнце светило в глаза. Была вода. Было хорошо, как-то сказочно хорошо. Так не бывало уже давно, и он не понимал, засыпает он или просыпается. Реальность слилась воедино с картинами Дали, положенными на музыку нашего главного Героя. Он засмеялся. Новая, набившая уже оскомину жизнь заканчивалась.